Эрнест Хемингуэй: кто круче — человек-остров или человек-материк — разбирались журналист Анастасия Белоусова и писатель Алексей Курилко.
Что почитать еще? Александр Беляев — он предвидел Cкайп и ГМО, но умер от голода
Самые выдающиеся
Сегодня, Анастасия, мы вновь беремся за разбор творчества Эрнеста Хемингуэя. А именно — сравним его лучший роман «Прощай, оружие!» и мой самый любимый его роман — «По ком звонит колокол». Поверь, я неспроста предлагаю проанализировать конкретно эти два выдающихся произведения ХХ века.
«Жизнь — странная штука. Я была бы отличным мужчиной, но я — женщина и уродина. Но все же многие мужчины любили меня. Смешно, правда? Нет, я уродина. Но можно быть такой страстной, что мужчина забывает об этом — ему ты кажешься красивой.
Но однажды, внезапно, он видит тебя такой уродливой, какая ты есть — и перестает быть слепым. Ты кажешься себе такой же уродливой, как и ему, и от этого теряешь и любовь, и мужчину. Но однажды это дурацкое чувство, — будто ты красива, — снова появляется в тебе. И какой-то другой мужчина видит тебя и верит, что ты красива, и все начинается сначала".
Рубленые фразы бьют в самое сердце. Вот он, стиль папы Хэма. Стиль, который покорил мир. Стиль, который не убить даже переводчикам и киношникам.
Война это глупость
Похожи они не только фирменным стилем автора, но и героями. Но при этом герой второго романа является преемником героя романа «Прощай, оружие!». И переоценка уже устоявшихся ценностей мира автора тоже весьма интересна. Что скажешь об этих романах от себя? Только честно, без оглядки на мнение псевдо авторитетов литературоведения. Как читатель.
![Хемингуэй, По ком звонит колокол](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/po-kom-zvonit3.jpg)
«Я тебя очень сильно люблю, зайчонок. Сильнее, чем можно рассказать. Но я говорю для того, чтобы ты хоть немного знала. У меня никогда не было жены, а теперь ты моя жена, и я счастлив». (Кадр из фильма «По ком звонит колокол»)
Алексей, скажу правду. Мне непросто читать Хемингуэя. Чуть легче «Прощай, оружие!», в котором любви больше, чем войны. Я ничего не понимаю в войне. И не могу не согласиться со слабаком Пабло из «По ком звонит колокол» — о том, что война это глупость. Хотя за это его будут презирать все окружающие:
«Ты был одним из нас, пока у тебя не появились кони».
«Все дураки. Война это глупость»,
— скажет и врач из «Прощай, оружие!», у которого нет коней, зато есть сифилис, коньяк и множество раненых, умирающих от боли и отсутствия лекарств.
Но, увы: порой выбирать не приходится. Война начинается и становится базовой осью координат.
«Немцы годами отливали пушки, пока мы, итальянцы, развивали культуру. Теперь культура нам не пригодится»,
— скажет главному герою командир боевого отряда, описывая, насколько хорошо подготовлен враг.
Представитель потерянного поколения
Война в романах действительно изображена со всеми сопутствующими ей аспектами, где есть место безобразиям, жестокости, абсурду, страху, глупости.
Идиотизму даже! Вспомни, как главного героя «Прощай, оружие!» перевозили в госпиталь в гипсе и раза три уронили! А потом врач не мог отличить на рентгене локоть от колена!
Хемингуэй в романе «Прощай, оружие!» ставил перед собой задачу не только передать личный опыт участия в этой бессмысленной бойне, но и передать все свое презрение к войнам вообще. Это типичный антивоенный роман 20—30-х годов.
Хемингуэй хоть и храбрец, и все его герои любят рисковать и противостоять животному страху в себе и звериной ненависти в других. Но он же в первую очередь и гуманист. Его герой — яркий представитель потерянного поколения. Он сам не знает, по каким причинам оказался там, где смерть, кровь, ругательства и грязь. Ему не за что воевать. Он просто пытается оставаться мужчиной.
Человек-остров
Мало того! Фредерик Генри не хочет воевать и убивать других людей — он офицер санитарной роты.
Но, как выясняется вскоре, ему и жить не ясно особенно ради чего. Он не видит цели в жизни, пока не оказывается в госпитале и не влюбляется в медсестру Кэтрин. И вместе с любовью он обретает и смысл жизни. Но вот в чем беда: потеряв любимую, он теряет и цель жизни. Он не живет, а существует. И ему не суждено умереть. Он не погибает, а просто и хладнокровно… уходит под дождь.
![творчество Хэмингуэя Хемингуэй, Прощай, оружие!](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/proshhaj-oruzhie1-1024x576.jpg)
Великое заблуждение. Старики не мудры. Они только осторожны (Кадр из фильма «Прощай, оружие!»
Между событиями «Прощай, оружие!» и «По ком звонит колокол» — около 20 лет: от Италии 1917—1918 гг. времен Первой мировой, до Испании 1936 года — предвестника Второй мировой. Чуть меньше интервал между написанием романов — 1926 и 1940.
Но сам Хемингуэй так и остался Хемингуэем. Его герои особо не изменились. Они все так же «не обсуждают святых после заката» или говорят, что Бога нет, но при этом молят о помощи. И молят напрасно, потому что судьба убивает тех, о ком они молятся. Потому что «От судьбы не уйдешь. Она тебя настигнет».
Человек-материк
Нет, Анастасия, ты сильно и глубоко заблуждаешься. Новый герой существенно изменился со времени ранних романов! Хотя и ему свойственны презрение к смерти, храбрость, неприятие несправедливости, любовь к истине. Тем не менее Джордан гораздо шире героев «потерянного поколения». Шире и глубже.
![Хемингуэй, анализ "По ком звонит колокол" Хемингуэй, По ком звонит колокол](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/po-kom-zvonit2.jpg)
«Ты это чувствуешь сейчас, это и есть твоя жизнь — сейчас» (Кадр из фильма «По ком звонит колокол»
Он старше и интеллектуальней. Это раз. Он уже не яркий индивидуалист, нет. Он часть чего-то большего, чем он сам. И свою задачу он видит в ответственном и принципиальном исполнении общественного долга, диктуемые ему идеалами нравственности и гуманизма. Это два.
Что почитать еще? Курт Кобейн: «Я слишком странный ребенок» (видео)
Общее в каждом из нас
Тут, Анастасия, вырисовывается парадокс, присущий отчасти и нашему времени. Порой надо взять оружие, чтобы защитить мир. Надо воевать ради спасения или восстановления мира. Но и сквозная тема всего романа состоит в том, что большой мир состоит из маленьких мирков каждого человека.
![Хемингуэй, анализ произведения По ком звонит колокол Хемингуэй, По ком звонит колокол](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/po-kom-zvonit1.jpg)
Твой план — дерьмо. Утром ночные планы никуда не годятся (Кадр из фильма «По ком звонит колокол»)
Ибо каждый человек с одной стороны — целый мир, а с другой — важная часть всего мироздания, и его жизнь или, если хочешь, его судьба, — связана с судьбами всего человечества.
Да… очень может быть. Это уже не человек-остров, а человек-материк. Интересно…
Именно поэтому эпиграфом к роману выбран отрывок из раздумий поэта и мыслителя Джона Донна. Именно поэтому эпиграф
Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; …смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе"
В этом — философская концепция целостности всего общего и каждого из нас.
В кого мог влюбиться Хемингуэй
Знаешь, Алексей, мне интересней всего женские образы этих романов. Они придают глубину и смысл тому, что происходит вокруг, — той войне, которая есть глупость. Но дело даже не в этом! Мне просто интересно, в каких женщин мог влюбиться Эрнест Хемингуэй. А бесспорно, он был влюблен в свои персонажи, особенно женские!
![Хемингуэй, Прощай оружие](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/proshhaj-oruzhie-1024x789.jpg)
«У меня в жизни было много всяких, но теперь — если ты не со мной — она пуста» (Кадр из фильма «Прощай, оружие»)
Ну и зря. Женские образы, в отличие от мужских, особенно Кэтрин, слегка идеализированы. Просто Хемингуэй описывал таких женщин, которых хотел бы видеть подле себя.
Так именно это и интересно — каких женщин Хемингуэй хотел любить, каких хотел видеть подле себя! Многие исследователи видят в образе Кэтрин ту медсестру, в которую Хемингуэй влюбился, когда сам оказался в госпитале с ранением. Вообще видно, что Хемингуэй кайфовал от написания того же «Прощай, оружие!».
«Меня не огорчало, что книга получается трагическая, — напишет он в предисловии. — Так как я считал, что жизнь — это вообще трагедия, исход которой предрешен. Но убедиться, что можешь сочинять, и притом настолько правдиво, что самому приятно читать написанное и начинать с этого каждый свой рабочий день, — было радостью, какой я никогда не знал раньше. Все прочее пустяки по сравнению с этим.
У меня уже вышел один роман в 1926 году. Но когда я за него принимался, совершенно не знал, как нужно работать над романом: я писал слишком быстро и каждый день кончал только тогда, когда мне уже нечего было больше сказать. Поэтому первый вариант был очень плох. Я написал его за полгода, и потом мне пришлось все переписать заново. Но, переписывая, я многому научился".
«Такие, как ты, долго не живут» — «Такие, как я, живут до самого дня своей смерти» (GettyImages)
Хотя и давалась книга непросто — чего стоят 32 варианта финала этого произведения!
50 вариантов «Прощай, оружие!»
Не знаю, Анастасия. Я читал, что внук писателя недавно обнародовал, будто в архиве деда сохранилось не 32, а около пятидесяти вариантов романа. И почти у каждого варианта — иное заглавие и иной финал, чем в каноническом тексте.
Это любопытно, но я бы хотела вернуться к женщинам. Думаю, Хемингуэй очень любил свои женские образы в этих романах. Вообще, женщины Хэма — монументальные, сильные, очень смелые, но при этом они лишь тень того, кого они любят.
«Моя религия — это ты. Ты для меня все»,
— скажет своему Фредерику его Кэтрин из «Прощай, оружие!». Она медсестра, которую увольняют за то, что была с офицером, которого лечила и перевязывала раны. Но она не клянет его, что беременна, не требует алиментов, не требует замужества. Она не хочет загонять мужчину в угол и ограничивать его свободу. Она лишь просит своего Генри остаться живым, а сама исчезает. Именно поэтому, ради нее, он остается живым и возвращается к ней:
«У меня в жизни было много всяких, но теперь — если ты не со мной — она пуста».
«Ты — все что от нас осталось»
Напоминаю, в отличие от романа «По ком звонит колокол», роман «Прощай, оружие!» на 50%, если не больше, автобиографичен. Были в жизни автора и участие в военных действиях, и ранения, и роман с медсестрой.
Таких женщин сейчас точно не встретишь! Как нет и таких мужчин. Но именно поэтому читать любовную часть «Прощай, оружие!» особенно приятно.
«Нас только двое против всего остального мира. Если рассоримся, — конец, нас победят». — «Нет, не победят, потому что ты смелая». — «Смелые умирают». — «Трус умирает тысячу раз. Смелый лишь однажды».
Это из «Прощай, оружие!». А вот из «По ком звонит колокол»:
«Наше время — сейчас. Оно никогда не кончится. Ты — все, что от меня осталось. Береги нас».
Отряхнуться от смартфонов
Уверяю тебя, Анастасия, мир намного богаче литературы! И я практически уверен, что есть в мире сейчас и такие женщины, и такие мужчины. Более того, есть даже лучше! Они более целостные, настоящие, и при этом не выдуманные, а живые! Во всяком случае мне таковые, пусть и очень редко, но встречались — и, надеюсь, встретятся еще не раз.
Ну, дай Бог. Я только за. Мне нравятся такие люди. Когда перечитываешь Хэма, он словно отряхивает тебя от суеты, смартфонов и других гаджетов, от «яканья». Но все же читать его сейчас мне очень сложно и больно. Потому что я не встречала на своем пути ни таких мужчин, ни женщин, ни такой любви. Но верю, что они где-то есть. Может, рядом с нашими читателями, кто знает?
Бог знает. И я.
Ого! Ну, это уже немало.
«Мир стоит того, чтобы за него драться»
Ты пытаешься шутить, а я говорю серьезно. Такие люди есть. Но хотелось бы, чтобы их было еще больше. Потому что именно они делают историю, нашу жизнь осмысленной. Делают и погибают ради этого, как герой романа «По ком звонит колокол».
Помнишь, как уже раненый, он понимает, что должен пожертвовать собой ради спасения любимой и других, которые должны жить дальше. И он остается, прикрывает их ценой своей жизни! Он замирает перед пулеметом и, прикрывая отход товарищей, думает:
«Мир — хорошее место, и за него стоит драться, и мне очень не хочется его покидать. И тебе повезло, сказал он себе, у тебя была очень хорошая жизнь. У тебя была жизнь лучше, чем у всех, потому что в ней были вот эти последние дни. Не тебе жаловаться. Жаль только, что уже не придется передать кому-нибудь все, чему я научился. Не бывает, чтобы что-нибудь одно было правдой. Все — правда. Ведь самолеты одинаково красивы, наши ли они или их».
Я когда-то учил этот монолог для поступления в театр. А ты не видела ни одной постановки этой вещи? Ведь Хемингуэй написал по роману еще и пьесу. Раньше ее часто ставили в театрах, и снимали фильмы.
Любимица Хэма — Ингрид Бергман
Постановок не видела, а вот фильмы можно найти в интернете — они правда прекрасные! «По ком звонит колокол» с Гэри Купером и Ингрид Бергман 1943 года. Да, фильм не книга, но создатели вложили всю душу в него. Даже сам Хемингуэй, описывая девушку Марию, представлял Ингрид Бергман. Так же прекрасен фильм 1957 года «Прощай, оружие!». После них хочется снова взять томик Хэма, зарыться в плед и погрузиться в мир тех настоящих, которых нынче так не хватает.
![Хемингуэй, По ком звонит колокол](https://lifegid.media/wp-content/uploads/2017/11/po-kom-zvonit-kolokol-785x1024.jpeg)
«…если ты меня не любишь, я люблю тебя за двоих». (Ингрид Бергман в роли Марии в фильме «По ком звонит колокол»)
Что почитать еще? Стив Джобс. Секрет влияния и Apple как новая религия