И ты, Брут – предатель, ставший классикой

LifeGid продолжает цикл «Истории с Алексеем Курилко». В фокусе писателя — человек, чье имя стало синонимом слова «предательство». Тот, кого Данте в «Божественной комедии» поселил в самом сердце ада.

Алексей Курилко

Но имя считается знаковым, и порой становится синонимом какого-нибудь качества характера. Скажем, ленивого, равнодушного лежебоку мы спокойно можем назвать Обломовым. Хотя более точно фамилия этого литературного героя преобразована в слово, красноречиво и кратко передающее то, что прежде нужно было долго объяснять — «активную» пассивность, или же попросту «облом».

Кровожадного убийцу и мучителя мы автоматически зовем Иродом. Хотя на самом деле исторически, без библейской легенды, это был не самый худший и далеко не столь уж жестокий царь и человек. Тем не менее, мучитель Ирод.

А как мы могли бы назвать подлого предателя? Ну, прежде всего, Иуда. Как же, Иуда Искариот! Вот уж действительно есть за что! Предал! Хуже того, продал. За тридцать серебренников! И кого?! Самого Господа Бога, Иисуса! Неудивительно, если предавшего вас вы, не задумываясь, обзовете Иудой.

Ну, а если выяснится вдруг, что он был не один, что ему помогал вас предать кто-то еще, причем кто-то очень вам близкий, уж тогда вы точно не сможете удержаться от крылатой фразы: «И ты, Брут!».

Предательство Брута подкосило Цезаря

А совершил он это все ради республики и во имя справедливости. Только знаете, совершать подлость, прикрываясь красивыми словами — это не ново! А добрые дела плохими поступками не достигаются.

Прав был тот, кто сказал: «Когда некто убивает убийцу, количество убийц остается прежним». А в случае с Брутом и Цезарем — не просто убийство. Тут еще и предательство, и скопом на одного безоружного!

Нет. На героя Брут не тянет, и трудно сделать из него человека благородного, раз он запятнал руки кровью, пусть даже кровью тирана. Да будь тот тиран хоть трижды не прав, нельзя поступать так подло, низко и трусливо! Это неэтично, неэстетично, хотя «дешево и практично».

Ведь оружие под тогами смогли пронести лишь некоторые, тайно, так как в сенат нельзя было входить вооруженным. Остальные наносили удары Цезарю стилусами — палочками для письма. Ручная работа, однако. Но не для поэта и мыслителя, каким хотел себя видеть наш «герой».

Убийству Цезаря посвятили много книг и фильмов

Девятый круг Ада

Те, кто читал «Божественную комедию» Данте, знают, что в самом центре ада, в ледяном царстве девятого круга, сам дьявол в виде звероподобного чудовища о трех головах терзает три оледеневшие души, принадлежавших той самой, интересующей нас, категории.

Все трое по Данте считаются самыми страшными грешниками, жившими некогда на земле, ибо все трое были предателями. Именно предательство считается самым страшным грехом. С них — и самый суровый спрос. Имена их известны: Гай Кассий, Марк Юний Брут и, конечно, Иуда.

Для Данте эти трое были величайшими грешниками во всей истории человечества. Третий требует отдельного разговора, а вот первые двое были причастны к убийству Гая Юлия Цезаря — который, к слову сказать, тоже здесь, в аду, неподалеку мучается. Правда, не в девятом, а в самом первом круге ада.

Но в данном случае нас интересует конкретно Брут, имя которого стало символом предательства. Ведь он не просто предал, но и лично нанес удар тому, кто так доверял и так любил его, что недоуменно спросил: «И ты, Брут!?».

Впрочем, это по Шекспиру так! А тот, когда сочинял свои исторические пьесы о временах Древнего Рима и Древней Греции, всегда ссылался на Плутарха. Но доверять этой парочке не стоит.

Лично я предпочитаю верить в другую версию, еще более страшную и печальную. А именно: когда-то у Цезаря с Сервилией, матерью Брута, был бурный роман, который время от времени то затухал, то вспыхивал с новой страстью. Это и дает повод некоторым историкам повторять вслед за сплетниками, жившими в те далекие времена, будто Марк Юний Брут был незаконнорожденным ребенком Цезаря. И поэтому он крикнул не: «И ты, Брут?», а нечто совсем иное. Но не будем забегать вперед.

Брут ударил одним из первых

Род Брутов

Марк Юний Брут (85—42 годы до н. э.) был плебейского рода. Хотя сам Гай Юний Брут, как и его отец, имели основания полагать, что их род очень древний, аристократический, и восходит к тому самому легендарному Бруту, который в далекие года убил последнего царя, и с тех пор образовалась Римская Республика.

На самом деле их происхождение было более низкое и не могло идти от того легендарного основателя Римской Республики, который сверг последнего царя Тарквиния Гордого, приходившегося ему родным дядей. А если так, стало быть, «яблоко от яблони недалеко падает».

Сам Марк Юний, когда заслужил право выпускать собственную монету, первым делом стал чеканить деньги, на которых был изображен именно тот Брут, чье имя вошло в историю как имя человека, подарившего Риму свободу. С тех пор римляне поклялись, что никогда ими не станет править один человек.

Ради этой свободы погиб отец нашего героя — тоже Марк Юний Брут. В Риме было принято, чтобы имена переходили из рода в род, а Юний означало чаще всего «младший» — так вот, его отец погиб, когда мальчику едва исполнилось восемь лет. Он был сенатором, ярым сторонником сенатской республики. После смерти диктатора и тирана Суллы, против долгой и кровавой диктатуры которого он и выступал, пришло время вернуться к прежнему порядку — республиканскому строю в чистом виде.

Ждал часа для мести

Но кое-кто, а главное — Помпей, временно помирившийся с Цезарем, возжелал больше власти. И, как сейчас говорят, «заказал» смерть его отца: по его приказу тот был тайно и подло умерщвлен. Отец Брута знал, что ему грозит смерть, и пытался сбежать из Рима. Но наемники Помпея настигли сенатора на Эмилиевой дороге, около реки По на севере Италии, и убили его.

Брут поклялся отомстить за смерть отца, и уже тогда, будучи слишком мал, затаил глубокую обиду и ждал подходящего часа. Во всяком случае, он рос с ненавистью к Помпею, убившему, как он считал, его отца.

Роман матери Брута с Цезарем

В отличие от уважаемого и героического отца, матушка Брута — Сервилия, была известна всему городу не своим благородным поведением, а как раз наоборот. Ее считали развратной женщиной.

Впрочем, в ту эпоху распутство высшего света не считалось зазорным. Рим постепенно весь погружался в разврат, можно сказать, это был Золотой век разврата. Конечно, особо распутных женщин осуждали и корили, но, в принципе, на все смотрели сквозь пальцы, если это не переходило уж явно грань дозволенного. Впрочем, грани эти были размыты.

В молодые годы между Сервилией и Юлием Цезарем был роман, хотя оба к тому времени уже были в браке. Тем не менее, их роман был весьма бурным и продолжительным, что и дало впоследствии пищу для подозрений в том, что Марк Юний мог быть сыном Цезаря.

В любом случае, Цезарь и Сервилия на всю жизнь сохранили друг к другу теплые чувства. Когда Цезарь стал популярным и богатым, Сервилия имела наглость выпрашивать у него разные ценные подарки. И если поначалу это были всякие безделушки, типа жемчужного ожерелья, то по мере того, как он двигался вверх по карьерной лестнице, росли и ее запросы. И скоро он уже дарил ей или ее семье целые дома и поместья, конфискованные у врагов отечества.

Красавица Сервилия — мать Брута

Честный учитель и друг

Брут рос без отца. Позже у него появился отчим, но отца он ему не заменил. Большую роль сыграл сводный брат его матери — Марк Порций Катон-младший. Он стал для Брута больше, чем отцом — кумиром, ведь был, по сути, образцовым римлянином. Все в Риме равнялись на Катона. Мальчишки мечтали быть таким же, как он.

Марк Порций Катон был храбр, бескорыстен, принципиально честен и справедлив. Скоро в Риме стало принято говорить: «Один свидетель — не свидетель, будь это хоть сам Катон». Или вот такая поговорка вошла в обиход речи Рима: «Я в это не поверил бы, даже если бы об этом поведал сам Катон». Вот какой благородный и честный кумир и учитель был у Брута.

Но их разница в возрасте была небольшой. Марк Порций Катон-младший сделался для мальчишки кем-то вроде старшего товарища или брата. Дружба с ним, конечно, повлияла на его развитие, но увы, не настолько, чтобы он смог стать таким же честным и благородным.

Этот друг Брута был стоиком — для него добродетель была выше удовольствия или чего-то, что делается себе во благо. Главная добродетель истинного римлянина — благо для Родины и римского общества.

Брут получил классическое римское образование, знал несколько языков, побывал в Афинах, но более всего любил Грецию. Недаром о Греции говорили, что даже завоеванная, она полностью завоевала захватчика. Постепенно во все римское просачивалось все греческое. В том числе и построение мыслей, мировоззрение, ценности и идеалы. И греческое ядро оказалось в основании буквально всех римских культурных достижений.

Брут считал Грецию, а точнее Афины, родиной демократических идей о замечательном общественном устройстве, которое в Риме на тот момент пошатнулось. Тех самых идей, за которые и погиб его отец.

В Риме в это время формируется первый триумвират: Союз трех консулов, с диктаторскими, пусть и временно, полномочиями — Цезаря, Помпея и Красса — самых видных политиков. Но временными оказались не полномочия, а сам союз этой тройки — триумвират. После гибели Красса Цезарь и Помпей вступили в противоборство. Оба обещают народу одно и то же: свободу, счастье и исполнение народной воли. И оба хотят на самом деле одного — единоличной и полной власти.

Катон-младший был для Брута примером

Как Цезарь спас Брута от смерти

Марк Юний Брут оказался в очень тяжелом положении. Оба диктатора пытались перетянуть молодого литератора
— а он уже кое-что написал — и начинающего политика — а он уже заслужил звание «первый среди молодежи» — на свою сторону. В народе его уважали, и его гордое имя не было пустым звуком ни для Помпея, ни для Цезаря — оно могло сыграть на популярность того или другого. Хотя, наверняка, им обоим его республиканские идеи были г лубоко чужды. Брут поступает так, как поступают два его кумира, — дядя Марк Порций Катон-младший и великий Цицерон — идол молодежи того времени. Да и его друг Кассий так поступил. Все поддержали Помпея. И Помпей был разбит! С друзьями и соратниками Помпея не церемонились. И хотя Цезарь объявил вскоре о всеобщей амнистии, многих убивали спокойно посреди бела дня. Сервилия, мать Брута, бросилась к Цезарю и стала просить заступиться за сына. И Юлий Цезарь спас юношу, жизнь которого не стоила нынче ни гроша.

Монумент Цезаря в Париже

Цезарь простил и принял Брута, а тот спланировал его убийство

Гадкий ростовщик

Только не стоит его идеализировать! Не только потому, что он вскоре совершил страшнейший грех: он и до этого святым не был. Сам Цицерон в одном письме признавался другу, что Марк Юний Брут — жаден, и что он — злостный тайный ростовщик, который под псевдонимом давал деньги в долг, причем почти под 50%! Если быть точным — под 48. Такое было просто неслыханно! Цицерон был так возмущен, что первое время не желал с таким человеком иметь что-то общее.

Те, кто пытается идеализировать Брута, часто смущены этим обстоятельством, и пытаются оправдать все это не иначе, как дурной наследственностью матери, которая действительно была крайне корыстна. Но какая разница, по какой причине в нем была данная черта? Что пнем об сову, что совой об пень, а все одно — сове не жить! Верно? Хотя и Цицерон, и Брут, тем не менее, станут друзьями, товарищами и соратниками… Что поделаешь? Политика — дело нечистое.

Говорят, когда Цезарю доносили на Брута, что тот, дескать, готовит на него покушение, Гай Юлий не верил. Слишком уж он хорошо к нему относился. А однажды, когда ему вновь донесли, мол, Брут, явно что-то замышляет, Цезарь, указав на свою грудь, спросил: «Неужто вы думаете, будто мой мальчик не сможет подождать, пока это не станет мертвой плотью?». То есть существует вероятность, что Цезарь готовил Брута в свои преемники. И это утверждают очень многие.

Брут предал того, кто в него верил

Расплата за милость к врагам

Однако Брут решился на предательство не сразу, а после долгих колебаний. Его даже пришлось уговаривать. Ему подбрасывали письма, в которых он укорялся как трус, который не решается подарить Отечеству свободу, как это сделал его великий предок. Противники единовластия в обласканном Цезарем Бруте увидели вдруг своего лидера. Брут был для них словно знамя для свержения диктатуры. Хотя по сути его тупо использовали, играя на его тщеславии. К Бруту прямо-таки взывали: убей тирана! А этот «тиран», на свою беду, всегда проводил политику милосердия к врагам. Он никогда не казнил бывших врагов и противников. Более того: он часто даже помогал делать им хорошую карьеру, и в этом смысле был уникален. Что его и сгубило.

Несмотря на ужасные предзнаменования, а их было много, Цезарь, как и планировал, отправился в Сенат в тот самый день, который должен был стать для его судьбы роковым. О чем его неоднократно предупреждали! Мало того: Цезарь отправился без охраны, что характерно. А его друзей и ближайших соратников просто отвлекли. И вот — 15 марта 44 года прямо у статуи его поверженного соперника Помпея на Цезаря нападают многочисленные заговорщики. Никто не желал отвечать за его убийство, поэтому Брут предложил трусливый план: все нападут одновременно, и каждый должен нанести хотя бы один удар, чтобы все без исключения были повинны в его смерти. Чтобы кровь Цезаря была на всех заговорщиках.

Первым ударил тот самый Гай Кассий. Но у него так тряслись руки, что удар получился слабым и не смертельным. Цезарь закричал: «Что ты делаешь, мерзавец Кассий?». Но слушать Цезаря никто не стал, и все набросились на него скопом. Цезарь оборонялся как мог, пока не увидел, что среди нападавших находится и его ближайший друг Брут. И вот тогда… тогда словно силы покинули его. Он лишь удивленно и как-то растерянно полувопросительно проговорил: «Как? И ты, дитя мое?». На что, если верить одному из древних историков, циничный Марк Юний Брут заявил: «И я, Цезарь». Тому ничего не оставалось, как, приподняв край тоги, накрыть ею голову в знак полного стыда и отчаяния. Дальше заговорщики наносили смертельные удары человеку, который даже и не думал оказывать сопротивление. Предательство друга — вот что стало последним смертельным ударом для Цезаря.
Марк Юний Брут своим убийством, в отличие от легендарного предка, не получил дивиденды в виде уважения и славы. Напротив — для потомков он стал символом подлого предательства и коварного убийства ближайшего друга.

Но есть таки Бог на земле. Хотя древние римляне христианами не были. Данте и поместил невинноубиенного Цезаря в первый круг ада за то, что тот не был крещен. А где же Бог? Да всюду! План заговорщиков, даже удавшись, в итоге провалился. 300 сестерциев, которые Цезарь завещал римлянам, были «возмещены» его убийством. Брут сбежал. Собрал армию, но был разбит. Тогда он решил себя убить. Но даже и здесь не смог умереть геройски. Боясь, что рука его дрогнет в последнюю минуту, он приказал рабу держать меч, на который и кинулся, чтобы умереть самому. В Риме смерть от собственного меча считалась почетной. Но ни почета, ни славы, о которых Брут так пекся, он не удостоился. Хотя и стал классиком. Классиком предательства и коварного убийства ближайшего друга. И нам остается повторить вслед за миледи из «Трех мушкетеров», блистательно сыгранной Маргаритой Тереховой: «Да будет проклят он!».

Убийству Цезаря посвящены множество картин известных художников

Что посмотреть: знаменитые экранизации

• Веселый фильм «Астерикс на олимпийских играх» (2008 г.)
• Сериал «Рим», 2 сезона (2005—2007 гг.)
• «Юлий цезарь» с Марлоном Брандо

Во всемирной истории хватает знаковых личностей. И если хотите продолжить увлекательное чтение, у нас есть для вас другие персонажи «Невыдуманных историй» — 16-й президент США, великий Авраам Линкольн, загадочная Жанна Д’Арк, и многие другие.