Евгений Гребинка прожил всего 35 лет, но успел войти в историю. LifeGid собрал самые интересные факты из биографии великого украинца.

Что почитать еще? Нина Риччи — дочь сапожника, прогоревшего в Монте-Карло

Более 200 лет назад, 2 февраля 1812, родился невероятный талант Евгений Гребинка. Автор романса «Очи черные», песни «Помню, я еще молодушкой была», первого альманаха украинской литературы, изданного в Петербурге, переводчик Пушкина на украинский и один из организаторов освобождения Тараса Шевченко из рабства.

Петербургский издатель и светский сплетник Иван Панаев писал: «Гребинка, отличавшийся большим добродушием и очень любивший угощать изредка своих приятелей киевским вареньем и малороссийским салом, был любим всеми литераторами. Для журналистов он был необходим, потому что повести его и рассказы очень нравились большинству читающей публики».

Евгений Павлович Гребинка написал 46 романов, повестей, рассказов и множество стихов, уложившихся в 8 томов, изданных при его жизни и тут же раскупленных.


Что почитать еще? Как стать гидом авторских маршрутов — из Парижа в джунгли


Гребинка имел казачьи и дворянские корни

Мама писателя, дочка знатного пирятинского казака, родила его первым из 8 детей. Вечерами, за самоваром Надежда Ивановна вспоминала дедов и прадедов — полковников и сотников Чайковских.

Кстати, Гребинка даже написал колоритный роман «Чайковский» о казачьих нравах и быте. Его отец Павел Иванович часто же говорил о подвигах своего отца, их деда — суворовского гренадера, дослужившегося до офицерского чина, и получившего наследное дворянство. Веселая няня рассказывала сотни сказок. А пела так, что вливались те песни прямо в детские сердечки.

гребенка, гребинка

Портрет Евгения Гребинки с собакой. Хранится в Национальном музее истории Украины, а разыскал его и привез в Киев великий искусствовед Даниил Щербаковский, о котором LifeGid недавно писал

Учился Гребинка в Нежинской гимназии высших наук, в которую ходил и Гоголь. Как-то один ученик принес запрещенные стихи Рылеева и пушкинскую оду «Вольность». А изъяли их у Гребинки.
Нежинской гимназии высших наук, Гребинка

Нежинская гимназия, в которой учились Гребинка и Николай Васильевич, сейчас называется Нежинским государственным университетом имени Гоголя

Разбирать скандал прибыл из Петербурга действительный статский советник, но Евгений произвел на него настолько благоприятное впечатление, что тот, уезжая, даже предложил всегда обращаться за помощью. И стал Гребинка первым поэтом гимназии. Ко всякому торжеству оды и здравицы поручались ему.
Евгений Гребинка, Гребенка

Кстати, в Нежине хранится вот такой портрет нашего героя — на нем Гребинка тоже с собакой!

Шевченко по пятницам

После гимназии Гребинка уехал в Петербург. Вскоре туда съехались все его близкие соученики: Нестор Кукольник с братом устраивали «литературные среды», и Гребинка стал их завсегдатаем.

Там он познакомился со знаменитым педагогом, журналистом и издателем «Отечественных записок» Николаем Гречом, который в 1836-м впервые в Российской империи на украинском выпустил сборник его «Малороссийских приказок».

малоросийские приказки, гребинка

Малоросийские приказки прославили Гребинку

Снимая «прекрасно меблированные приемную и кабинет, опочивальню и кухню», Гребинка стал собирать у себя «литературные пятницы». Прибывший в Петербург еще один его соученик — Аполлон Мокрицкий на одну из таких вечеринок привел помощника Карла Брюллова — Тараса Шевченко.
Мелихов, Молодой Тарас Шевченко в мастерской К.П. Брюллова

Мелихов. Молодой Тарас Шевченко в мастерской Брюллова

С того времени Кобзарь все свободные вечера проводил на «п'ятницях» у Гребинки или на «середах» у братьев Кукольников в доме Мерца.
Гребинка, Кукольник

Собрание в доме Мерца у братьев Кукольников изобразил художник Степанов. Длинный — это один из Кукольников. Коротышка — композитор Глинка. За столом с рюмкой лицом к нам — Шевченко, боком — Гребинка и вдали — Даль

Высокая зарплата преподавателя словесности в кадетском корпусе позволила Гребинке навестить родных в Убежище, где он узнал, что его первая любовь вышла замуж. Утешала его песнями о несчастной любви няня, а Евгений их записывал.
хутор Убежище, Гребинка

Дом на хуторе Убежище, где родился Евгений Гребинка

Как-то он подменил заболевшего учителя музыки и спел ученикам нянины песни. Среди них была и «Помню, я еще молодушкой была!»

Кадеты были в восторге. Выздоровев, учитель Ломакин написал ноты к ним и через несколько недель эти песни запел Петербург, а затем — и вся империя! Украинская мелодия прилепилась и к целому ряду стихов — от «Тройки» Николая Некрасова («Что ты жадно глядишь на дорогу») до «Железной дороги» Александра Блока («Под насыпью, во рву не кошенном»).

От несчастной любви Гребинки родилось и знаменитое полотно «Неравный брак». После публикации его почти автобиографического рассказа об измене любимой, его сюжет и герой были изображены учеником Мокрицкого Пукиревым в этой картине.

Неравный брак, картина, живопись, пукирев

Картина Пукирева «Неравный брак» — по мотивам творения Гребинки

Кобзарь и выходка с графом в рекламе

Именно Аполлон Мокрицкий, кстати, озаботился выкупом Тараса Шевченко из крепостных. По его настоянию Карл Брюллов обратился к владевшему поэтом Энгельгардту, но не смог убедить его отпустить того бесплатно. Ускорил дело случай. Переполненный заказами портретов Брюллов, всех, кто ему не нравился, поручал писать Шевченко.

Тарас Шевченко, поэт, кобзарь, портрет Брюллова

Так в те времена выглядел Шевченко. Карандашный набросок, сделанный Карлом Брюлловым

Он направил к нему и очень непривлекательного графа Клейнмихеля. Тот неосторожно попросил изобразить его правдиво. И, конечно же, изображение ему не понравилось, — он отказался купить портрет.
граф Клейнмихель, портрет, коллаж

Привередливого графа Клейнмихеля можно было писать очень по-разному…

Работа осталась у Шевченко и ее увидел парикмахер. Он попросил переделать невостребованный портрет в вывеску для его парикмахерской в Летнем Саду. Шевченко дорисовал полотенце через плечо и бритвенные принадлежности. Но случился скандал. Гуляя по Летнему саду, графа в рекламе услуг увидел царь и велел Клейнмихелю разобраться с автором.

Но Тарас принадлежал Энгельгадту. И граф попросил продать ему раба. Согласился даже на цену в 2500 рублей, что в 5 раз превышало стоимость квалифицированного крепостного. Энгельгардт похвастался выгодной сделкой жене. Но Софи с ужасом поняла, что ждет Тараса у врага.

Софи Энгельгард, портрет

Софи Энгельгард вмешалась, чтобы спасти Шевченко

Она срочно отправила посыльного к Гребинке. Тот кинулся к Кукольнику и с ним помчал к Жуковскому, где они изложили ужас положения учителю царских детей. Через полчаса Жуковский был у царицы, и она велела Энгельгардту остановить продажу.
жуковский, портрет

Гребинка подключил Василия Жуковского к выкупу Тараса Шевченко

Пока царица собирала благотворительный вечер для выкупа, князь Виельегорский и граф Толстой под него взяли ссуду в банке, и получили вольную Тарасу Григорьевичу. Вернуть ссуду помог портрет Жуковского кисти Карла Великого, как называли Брюллова, проданный с этого аукциона.
портрет Жуковского, Брюллов

Портрет Жуковского кисти Карла Великого, то бишь Брюллова, сыгравший ключевую роль в судьбе Кобзаря

Отдельной книгой шевченковский «Кобзарь» впервые был издан тоже благодаря портрету. Когда Брюллов сплавил ему заказ гребинкиного приятеля и соученика Петра Мартоса, Тарас быстро написал его. Но Мартос проигрался, и ему нечем было платить. Гребинка предложил в счет долга напечатать «Кобзарь». Мартосу издатель Фишер задолжал в карты столько, что не одну книгу можно издать. Тарас Григорьевич согласился и в 1840 году «Кобзарь» вышел в свет.
первое издание Кобзаря, Шевченко

Первое издание Кобзаря вышло благодаря карточному долгу

Вот как Мартос пишет об этом и вообще о знакомстве с Тарасом Григорьевичем: «Шевченка я знал коротко. Я познакомился с ним в конце 1839 года в Петербурге, у милого, доброго земляка Е. П. Гребенки, который рекомендовал мне его как талантливого ученика К. П. Брюллова… Я просил Шевченка сделать мой портрет акварелью, и для этого мне надобно было ездить к нему.

Квартира его была на Васильевском острове, невдали от Академии художеств, где-то под небесами, и состояла из передней, совершенно пустой, и другой небольшой, с полукруглым вверху окном, комнаты, где едва могли помещаться кровать, что-то вроде стола, на котором разбросаны были в живописном беспорядке принадлежности артистических занятий хозяина, разные полуизорванные, исписанные бумаги и эскизы, мольберт и один полуразломанный стул; комната вообще не отличалась опрятностью: пыль толстыми слоями лежала везде, на полу валялись тоже полу изорванные, исписанные бумаги, по стенам стояли обтянутые в рамах холсты, на некоторых были начаты портреты и разные рисунки.

Однажды, окончив сеанс, я поднял с пола кусок исписанной карандашом бумажки и едва мог разобрать четыре стиха:

Червоною гадюкою

Несе Альта вісти,

Щоб летіли круки з поля

Ляшків-панків їсти.

«Що се таке, Тарас Григорович?» — спросил я хозяина. «Та се, добродію, не вам кажучи, як іноді нападуть злидні, то я пачкаю папірець», — отвечал он. «Так що ж? Се ваше сочинение?» — «Еге ж!» — «А багато у вас такого?» — «Та є чималенько». — «А де ж воно?» — «Та отам, під ліжком у коробці». — «А покажіть!»

Шевченко вытащил из-под кровати лубочный ящик, наполненный бумагами в кусках, и подал мне. Я сел на кровать и начал разбирать их, но никак не мог добиться толку.

«Дайте мені оці бумаги додому, — сказал я, — я їх прочитаю». — «Цур йому, добродію! Воно не варто праці». — «Ні, варто — тут є щось дуже добре». — «Йо? Чи ви ж не смієтесь із мене?» — «Та кажу ж, ні!» — «Сількось, візьміть, коли хочете, тільки, будьте ласкав!, нікому не показуйте й не говоріть». — «Та добре ж, добре!»

Взявши бумаги, я тотчас же отправился к Гребенке, и мы с большим трудом кое-как привели их в порядок и, что могли, прочитали.

При следующем сеансе я ничего не говорил Шевченку об его стихах, ожидая, не спросит ли он сам о них, но он упорно молчал; наконец я сказал: «Знаете що, Тарас Григорьевич? Я прочитав стихи — дуже, дуже добре! Хочете — напечатаю?» — «Ой ні, добродію! Не хочу, не хочу, далебі, що не хочу! Щоб іще попобили! Цур йому!»

Много труда стоило мне уговорить Шевченка; наконец он согласился, и я в 1840 году напечатал «Кобзаря».

При этом не могу не рассказать одного обстоятельства с моим цензором.

Это был почтенный, многоуважаемый Петр Александрович Корсаков.

Последняя пьеса в «Кобзаре» (моего издания) — «Тарасова Ніч». С нею было найболее хлопот, чтобы привести ее в порядок. Печатание приближалось уже к концу, а она едва только поспела. Поскорее переписавши ее, я сам отправился я Корсакову, прося его подписать ее.

«Хорошо! — сказал он. — Оставьте рукопись и дня через два пришлите за нею». — «Нельзя, Петр Александрович, в типографии ожидают оригинала». — «Да мне теперь, право, некогда читать». — «Ничего, подпишите не читавши; все же равно вы не знаете малороссийского языка». — «Как не знаю?» — сказал он обиженным тоном. — «Да почему же вы знаете малороссийский язык?» — «Как же! Я в 1824 году проезжал мимо Курской губернии». — «Конечно, этого достаточно, чтобы знать язык, и я прошу у вас извинения, что усомнился в вашем знании, но, ей-богу, мне некогда ждать; пожалуйста, подпишите скорее, повторяю, в типографии ожидают оригинала». — «А что, тут нет ничего такого?» — «Решительно нет».

Добрейший Петр Александрович подписал; «Кобзарь» вышел".


Что почитать еще? Тест от LifeGid: узнайте свой характер по алкоголю


Гребинка влюбился в родственницу Энгельгардта и написал «Очи черные»

В 1842-м умер отец. И Евгений поехал домой. Потом навестил его побратимов. Среди них был Василий Ростенберг, у которого он увидел внучку, 15-летнюю Марийку. Она очаровала 30-летнего Гребинку.

Жена Гребинки, Мария Гребинка

Некоторые полагают, что это избранница Евгения Гребинки. Кстати, и она тоже с собакой! Автор — Тарас Шевченко

Через год на балу Тарас Григорьевич утонул в глазах Анны Закревской, а Гребинку пригласила на танец красавица, в которой он узнал того маленького сорванца.
шевченко, закревская

Шевченко и Закревская

Выбора друг друга друзья не одобрили. Ревностный христианин, Гребинка не мог закрыть глаза на «желание жены ближнего». А Тарасу не нравилась Мария, поскольку она была родственницей Энгельгардта. Не смотря на разногласия, возвращались в Петербург вместе. Перед отъездом Гребинка попросил у Ростенберга руки его внучки, но тот предложил подождать еще год, а девушка поклялась, что будет ждать.

В Киеве остались ночевать в «Зеленой гостинице» на Московской. В ресторане выпившая публика пела что-то на мотив французского военного марша, и после второй или третьей рюмки, на этот мотив у Гребинки и сложились «Очи черные, очи страстные…». В Петербурге их напечатала «Литературная газета». И зазвучал романс повсеместно.

Гребинка проснулся знаменитым

В Санкт-Петербурге не было издания, где не печатались бы произведения Гребинки. В «Отечественных записках» вышел упомянутый уже нами роман «Чайковский», в основу которого легли семейные пересказы и рассказы столетнего запорожца Никиты Коржа. Гребинка читал лекции по ботанике и минералогии в Институте Горных инженеров. Все братья и сестра обеспечивали уже себя сами. И наконец, он почувствовал себя зажиточным человеком.

Портрет Гребинки, собака, Гребинка

Портрет Гребинки с неизменной его собакой, хранящийся в Черниговском художественном музее

В 1841-м Гребинка заразился туберкулезом. А в 1844-м Евгений и Маша обвенчались. Он читает лекции по словесности еще и в Морском кадетском корпусе, пишет и публикует свой роман «Доктор», которым так увлекался Чехов. И смог дать 10 000 рублей в приданое сестре. Он стал отцом доченьки Наденьки. И на гонорары лично открыл в имении жены приходское училище для крестьянских детей.

Вскоре болезнь обострилась, и он не выходил на улицу, но когда нужно было помочь коллеге, Гребинка таки помчал к начальству. Он промерз в открытой коляске и свалился в лихорадке, а через пару недель умер. По его просьбе, похоронили Евгения Павловича на родном кладбище в Убежище, ныне — Марьяновка Гребенковского района Полтавской области.

В Киеве в 2017 году открыли мемориальную доску в честь Гребинки. Она появилась на ул. Московской, 30, где писатель часто останавливался и творил.


Что почитать еще? Катаев. Алмазный мой телец

Понравилась статья? Что думаете? Расскажите нам