Николай Гумилев предвидел свой расстрел, а 10 томов его стихов собрал поклонник жены. О поэте спорили писатель Алексей Курилко и журналист Анастасия Белоусова.
Гумилева пытались стереть
Анастасия, можешь расслабиться: сегодня мы будем говорить о том, что больше всего любят девочки.
В короткой жизни поэта — а Николай Гумилев, прежде всего, поэт — было место всему, и любви тоже. А так как он настоящий поэт, то, скорее всего, любовь далеко не одна, было место и творчеству, и путешествиям. А еще будем говорить о жизни, о смерти, о войне, о дружбе, верности, измене, предательстве и о многом другом.
Ты явно льстишь нам. Девочки обычно о столь многом не говорят!
Это оттого, что мы будем говорить о поэте, в чьей жизни было все и даже больше.
Превосходно! Мы снова возвращаем читателя в Серебряный век. Что мы ищем с тобой, Алексей, в строчках и лицах начала ХХ века? Ведь поэзия сейчас не в чести, а мы ищем. Вспоминаем и Ахматову, и Цветаеву, и теперь вот самого Гумилева!
Доброволец Николай Гумилев
Да, Анастасия! По сути, его личность и творчество долгое время были как бы стерты. Мы знали о нем лишь, что это расстрелянный муж Ахматовой. Это словно благодаря ей сохранялась память и о нем. Хотя на самом деле — наоборот: она вошла в поэзию женой Гумилева, его музой, и только спустя время — как отдельный поэт. Во всяком случае, кто-то считает так. Кто-то, ты помнишь, так этого и не признал.
На Александра Блока намекаешь? Зато Пастернак ее обожал!
Да, были и те, кто боготворил кого-то одного, и те, кто боготворил обоих поэтов…
Когда мне было 14, говорили, что его расстреляли. Но неизвестна ни точная дата, ни место расстрела, ни причина. Фраза «контрреволюционный заговор» нашему поколению уже ничего не объясняла. С тех пор прошло 20 лет, но знаем мы о Гумилеве не намного больше: дату, название дела и место расстрела. Ты вот говорил, что на днях купил книгу, в которой подтверждается, что таки Гумилев был виновен, и его, мол, было за что расстреливать. Но по большому счету, я думаю, что разбираться сейчас, участвовал ли Гумилев в заговоре Таганцева или нет, вообще не имеет смысла. Потому что при любом итоге Гумилев был и останется самым великим поэтом ХХ века. Который написал:
«Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела».
Который предсказал свою смерть:
«И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще…».
Ты абсолютно права. Что касается книги, о которой я тебе рассказывал: там доказывается не то, что он вел антисоветскую деятельность и был участником заговора, нет! Там пытаются доказать, что он был еще до революции завербован как агент царской разведки.
Потом, когда после революции он очутился за рубежом, его завербовала английская разведка и направила уже в Советскую Россию для подрыва большевистского правительства изнутри. Но такого рода книг сейчас пишется много, имя им легион. А вот умной и глубокой книги о жизни Гумилева до сих пор нет. Есть две хорошие работы о его творчестве, но написаны они плохо.
Обвинение в заговоре
А что же стало известно об аресте, расследовании и расстреле Гумилева теперь?
К превеликому сожалению, не очень много. 3 августа 1921 года Николай Гумилев был неожиданно арестован по подозрению в антисоветской деятельности — как подпольный заговорщик, который не только участвовал, но и якобы был одним из главных организаторов заговора. Расследование велось не так уж долго, а сам он обвинялся в участии в некой «Петроградской боевой организации Таганцева». ПБО ставило перед собой главную цель — свержение советского режима, ни больше ни меньше.
Дело поэта Николая Гумилева по обвинению в стремлении свергнуть советский режим
Алексей, я вот этому не верю! Тогда интеллигенцию вообще отстреливали, как ворон на полях! Мы не скоро узнаем всю правду, Анастасия. Но мы можем судить по фактам и воспоминаниям очевидцев. А они говорят нам следующее: большевиков Гумилев не любил, но и нельзя сказать, будто ненавидел. Он вообще жил так, словно не замечал их.
Николай Гумилев. Париж, 1906 г.
И пусть исследователи его жизни продолжают спорить, участвовал ли Гумилев в заговоре или был просто чуждым элементом для новой жизни и должен был быть ликвидирован по малейшему поводу. Ведь многие утверждают (и справедливо), что с Таганцевым он и знаком-то не был! И никому доподлинно неизвестно даже, существовал ли этот заговор на самом деле, или, что всего вероятнее, — все дело было сфабриковано. Впрочем, о том, что дело сфальсифицировано, говорилось уже во времена Гумилева на всех уголках.
Перед расстрелом Гумилев докурил папиросу
Почему же у такого известного человека не нашлось защитников, Алексей?
Защитники были. Но они были малочисленны. И не столь могущественны. Да и многие боялись, как бы и их не причислили к членам заговора. Пока Николай Гумилев пребывал в тюрьме, за него пытались бороться, предлагали взять на поруки, хлопотали, делали официальные запросы. Но все бесполезно. Ахматовой даже пообещали, что Гумилева скоро выпустят, мол, стало известно, что он арестован по ошибке. Но это была лишь подлая игра. Она его больше так и не увидела. Она пыталась его спасти, хотя к тому времени уже и не являлась официально его женой. Влиятельные друзья и коллеги поэта писали коллективные письма, группой и поодиночке обращались к главному на то время защитнику интеллигенции — наркому просвещения Анатолию Луначарскому, а тот, в свою очередь, неоднократно писал и даже звонил самому Троцкому, а потом и Ленину. Но увы. Все эти хлопоты были бесполезны. Ничего не помогло. Гумилев явно кому-то мешал. Или машина репрессий, которая уже работала во всю мощь, попросту не могла остановиться.
Суд приговорил всех участников к смертной казни?
В том и дело, что далеко не всех! Некоторых, что интересно, выпустили на свободу, не предъявив никаких обвинений. Это и дало повод остальным надеяться на лучшее. Но! Очень скоро — где-то в конце августа, — более точно неизвестно, — предположительно в двадцатых числах, Николай Гумилев был расстрелян. Безо всякого суда. Сохранилось несколько листов допроса и вердикт: «Виновен» с подписью следователя Якобсона.
Какой ужас…
И остались последние слова Николая Гумилева, которые тот в ночь перед расстрелом выцарапал на стене своей камеры. Эти последние слова настоящего поэта, написанные прозой, были весьма лаконичны:
«Господи, прости мне мои прегрешения. Иду в последний путь».
Но ведь он предчувствовал свою смерть. Помнишь его стихи?
Обидно другое! Он столько раз рисковал своей жизнью. Иногда даже слишком явно. Сохранились свидетельства, как в Первую мировую он, игнорируя взрывы и выстрелы, шел, покуривая папироску, даже не пригибаясь.
Я где-то читала, что и во время расстрела он курил папироску…
Да, кто-то из тех, кто дружил с чекистами, то ли Блюмкин, то ли Брик, рассказывал, будто те, кто расстреливал Гумилева, смеясь, поведали: «Гумилев этот ваш… Ох, и умел держать себя. Умер шикарно. Рисуясь, конечно, но умер шикарно. И даже презрительно ухмылялся, докуривая перед расстрелом папиросу… Фанфарон он был, конечно. Но на ребят из расстрельной команды это произвело впечатление».
Ну и пусть «фанфарон»! Зато он был настоящим поэтом.
Не просто был. Он сделал себя. И как поэта сделал. И как человека. И героем тоже сделал себя. Ведь ты же знаешь, что в детстве он был слабосильным, хилым, часто болеющим мальчиком и ужасно некрасивым. Некрасивым он и остался, хотя женщины влюблялись в него пачками. И переставали замечать, как сильно он был некрасив. А некоторые, прекрасно осознавая его уродство, как Ирина Одоевцева, все равно в него влюблялись.
А еще его стихи заменяли людям молитвы. Вообще такой талант, такая страсть к жизни, конечно же, только от Бога. И таланту этому он следовал неуклонно. Развивал, углублял его, расширял горизонты. Вообще Гумилев развивал себя постоянно. Постоянно самосовершенствовался. Из стеснительного неловкого мальчика он сам воспитал в себе бесстрашного мужчину…
Который, Анастасия, к твоему сведению, сам добровольцем отправился на фронт. Его не хотели принимать: медкомиссия забраковала его по состоянию здоровья. Так он два месяца жалобы писал! И добился своего — отправился на фронт. И стал не только бравым уланом, но и автором «Записок кавалериста», который получил два Георгиевских креста в Первую мировую и мог стоять под обстрелом во весь рост. Пули словно боялись его, оставляя невредимым.
Он вообще славился своей эксцентричностью. Например, близким друзьям он признавался, что всегда носит с собой цианистый калий. «Зачем?» — поражались друзья. «Мне нравится ощущать близость смерти, знать, что при желании всегда смогу попробовать ее на вкус, в прямом смысле слова», — с улыбкой говорил поэт.
Николай Гумилев, сын Лев и «мраморная» Анна Ахматова
Бесстрашный и сильный мужчина, который пишет тонкие и точные стихи, для нашего века — просто оксюморон, вещи несовместимые! Да и тогда, я думаю, женщины влюблялись в Николая Гумилева именно из-за этого оксюморона. Только он всю жизнь любил только одну — «мраморную» Анну. Может, потому, что Ахматова, в отличие от других его жен и возлюбленных, порядком его мучила, распаляла, дважды ему отказывала. И согласилась выйти за него, только когда он стал уже узнаваемым исследователем Африки и публицистом.Вообще-то я бы не стал идеализировать их любовь. Ведь оба изрядно помучили друг друга, пока он, наконец, в 1918 году не развелся с Ахматовой. Впрочем, это официально. А по сути их отношения разладились задолго до этого. Но развестись с правом вновь вступить в брак до революции было нелегко и сопровождалось страшным скандалом.
Я верю, что Гумилев всю жизнь любил только Ахматову.
Конечно! Что, правда, не помешало ему в 1919 году жениться на Анне Энгельгардт, дочери знаменитого историка и литературоведа. Хотя ей он тоже изменял, иногда — с той же Ахматовой. Впрочем, Ахматова первая нанесла Гумилеву страшную душевную рану…
Кто кому первый изменил — наверное, не имеет значения? Говорят, Гумилев чуть не умер, узнав о романе Анны с Модильяни. Хотя и сам не был примерным мужем. Но стихи его неизменно завершались мыслью о той единственной, которую любил, от которой сбегал в экзотическую Африку и с которой так и не смог жить рядом.
Картина красавца Модильяни с обнаженной Ахматовой
20 лет на реабилитацию имени
Все же Анна Ахматова сыграла решающую роль в сохранении наследия Гумилева. Именно к ней в 1924 году студент Павел Лукницкий придет за материалами для курсовой работы о творчестве Николая Степановича. Анна позволит ему приходить в их дом, будет надиктовывать воспоминания, давать архивы, знакомить с нужными людьми. Павел влюбится в Анну Андреевну настолько, что всю оставшуюся жизнь и жизнь своего сына посвятит собранию архивов и наследия великого поэта. Именно благодаря ему мы имеем 10-томное собрание его сочинений и писем.
Павел Лукницкий был частым гостем Анны Ахматовой
Я о нем не слышал… Павел Лукницкий не только собирал воспоминания и письма по крупицам, переписывал вручную из тетрадей, дневников, просто воспоминаний все это собрание сочинений, а еще и умудрился его сохранить! Что по тем временам «черных воронков» приравнивалось к чуду. Его несколько раз сажали за это «собирательство» архивов врага народа, но отпускали.
Павел Лукницкий и Анна Ахматова работают над архивом Гумилева
Кроме того, Сергей Павлович, в отличие от своего отца-литератора, был еще и прекрасным юристом, и журналистом. Он провел собственное глубокое расследование «дела Гумилева» и предоставил все доказательства невиновности поэта в «деле Таганцева» еще в конце 80-х.
Сергей Лукницкий добился реабилитации имени Гумилева
То, что Гумилева этот мир мало интересовал и что он никогда в жизни не променял бы поэзию на политику, я знал и без Лукницкого. Но в остальном — низкий ему поклон за его работу. Убежден: его жизнь и творчество готовят для нас в будущем огромное число открытий. Великий человек всегда оставляет после себя великое множество тайн и загадок.
Об Анне Андреевне от Алексея Курилко читайте материал LifeGid Ахматова — похмелье по-королевски, а если хотите погрузиться в ХХ век, стоит проникнуться материалом Эпоха по имени Зиновий Гердт
