Бегбедер: «Сегодня каждый хочет выглядеть, как украинская модель»

Интервью с писателем логичнее всего проводить у него в кабинете, в книжном магазине или, на крайний случай, в кофейне. Но корреспондент «Сегодня» и LifeGid. media пообщался с Фредериком Бегбедером в автомобиле.

Что сегодня читают с этим материалом?

Причина в том, что весь книжный магазин на столичной Оболони, в котором проходила его встреча с поклонниками, уже за час до назначенного времени был битком забит восторженной толпой. Что там говорить — с десяток весьма возбужденных девочек с новой книгой Бегбедера «Уна и Сэлинджер» поджидали прямо под входом, интересуясь у его менеджеров, как долго Бегбедер еще пробудет в Киеве и где его можно будет встретить.

Умащиваясь поудобнее на заднее кресло авто, Фредерик Бегбедер дописывает сообщение в WhatsApp, ставит телефон в беззвучный режим, улыбается и говорит: «Приступим?» Прежде чем задать писателю первый вопрос, я говорю: «Никогда бы не подумала, что буду сидеть на заднем сидении авто с Бегбедером». Он в ответ засмеялся: «Я могу сказать водителю, чтобы увез нас сейчас отсюда. Покатаемся по городу, вы мне покажете Киев. О, может быть, доедем до Парижа, и я покажу вам его? Вы были в Париже?» Но работа есть работа: пришлось включать боевой диктофон.

Бегбедер с журналистом в такси автомобиль машина

Фото «Сегодня»

— Одна из книг, которую вы презентовали в Киеве, — «Уна и Сэлинджер». У вас есть личная история, которая мотивировала вас посвятить книгу Сэлинджеру?

— Сэлинджер — это абсолютно четкий антипод меня. Я обожаю путешествовать, даю интервью, хожу на телешоу, общаюсь с людьми, в то время как он дал единственное интервью за всю свою жизнь и любил уединение. Меня дико привлекла моя противоположность. Несколько лет назад, еще до того, как он умер (Сэлинджера не стало в 2010 году. — Авт.), я отправился в его дом, в Нью-Гэмпшир, с телепередачей, которую мы о нем снимали.

Я помню, что тогда был настолько застенчив, что даже не мог постучать к нему в дверь! (Бегбедер смеется.) Именно в момент, когда я там очутился, и я ощутил это волнение и робость, у меня появилась идея — описать эту невероятную историю любви и войны. Уна О’Нил и Джером Сэлинджер встретились в 1940 году, и уже через год война разлучила их. Эта история очень вдохновила меня.

— На вас это не совсем похоже — описать чужую историю любви.

— Действительно, обычно я писал о том, что сам видел или ощущал, через что самому порой приходилось проходить, от чего читатели знают много обо мне. А вообще, я обожаю истории любви, все французы — сплошные истории любви! Знаете, я подумал, ну, а почему бы не написать об этой паре? Ведь еще ни один писатель не затрагивал эту тему, я имею в виду — отношений Уны и Джерома. А я почему-то представил, что это должно быть произведение в духе «Ромео и Джульетты». Так что я решил приступить к этой работе. Это реальные события, трагичные и прекрасные, не знаю, как о них не написали раньше.

Бегбедер: «Когда стоял на пороге двери Сэлинджера, так и не набрался смелости постучать. Именно тогда, ощущая эту робость, у меня появилась идея описать его историю любви».

— В ваших биографиях указано, что в детстве и в юности вы были очень скромным парнем. Но это никак не вяжется с новостями о вас, которыми пестрят газеты: Бегбедер и скандалы, попойки, бесконечное количество женщин… Куда делась ваша робость?

— Никуда. Почему-то мало кто в это верит, но близкие знают, что я невероятно комплексую, я все с теми же страхами, зажатостями. Со всем тем, что было при мне, когда я был еще мальчиком, когда взрослел и мог только мечтать, чтобы у меня была реальная девушка. Я был худым и некрасивым, конечно же, застенчивым.

Знаете, есть два типа реакции, когда ты стеснителен… Возможно, так и начал писать, чтобы мои герои освобождались от этого всего. Просто раньше это все было у меня внутри, а сейчас снаружи… Так вот, есть две реакции, которые случаются с человеком, если он застенчив или чего-то боится. Первая — как у Сэлинджера: ты остаешься дома и ни с кем не говоришь. А вторая — когда ты пытаешься себя вести максимально эксцентрично. Ты пьешь водку, громко ржешь, создаешь много шума — потому что ты хочешь растопить лед между собой и публикой. Ты хочешь, чтобы тебя все любили, и пытаешься таким дурным способом понравиться.

Кстати, Уна тоже была в свое время очень скромной и тихой девушкой. Все, кто знал ее 16-летней, говорили, что она была именно такой. Я это к чему… Флобер говорил: «Мадам Бовари — это я». Так вот к чему это я… К тому, что если вы прочтете мою книгу, узнаете, что Уна — это я (Бегбедер смеется).

Фото А. Коротаев/ТАСС

Что сегодня читают с этим материалом?

— К слову, о привлечении внимания. Сейчас, разменяв шестой десяток, вы позволяете себе выпить много водки и создать много шума?

— Собственно, только на днях в ночном клубе я себе такое позволил — шум и водка «из горла» (смеется). Просто было весело, у вас такие люди… как это сказать, легкие на подрыв, на веселье. Мне понравилось.

Бегбедер: «Флобер говорил: „Мадам Бовари — это я“. Я могу сказать, что если вы прочтете мою книгу, вы узнаете, что Уна — это я».

— Уверена, скоро фото этого веселья облетят сеть. Кстати, какой самый нелепый слух вы слышали о себе — в прессе, среди ваших коллег, в интернете?

— О, я много всякого слышал и читал о себе в газетах. Пожалуй, мои любимые, что я отпетый героинщик и гей. Что могу сказать: это очень льстит! (Улыбается.)

— Как же при таком реноме — бабник, героинщик и дебошир — вам удалось расположить к себе вашу жену, израильскую модель Лару Мишели?

— Ох, не скрою: было невероятно сложно. Красота нашей с ней истории заключается в том, что когда я приехал в Нью-Гэмпшир по делу Сэлинджера, я не встретил его, и работа над книгой растянулась на пять лет. Позже я поехал в дом Чарли Чаплина (Уна была замужем за Чаплином. — Авт.) в Швейцарию. И во время этой поездки я действительно встретил Уну! Она предстала передо мной в облике Лары — невероятно, но они похожи.

Я четко помню нашу первую встречу с Ларой, она произошла в арт-галерее… Ну, а как при том образе, что вы озвучили, я уговорил Лару поцеловать меня, а тем более выйти за меня замуж — очень долгая и тернистая история (смеется).

Бегбедер с женой Ларой. Она младше почти на 30 лет. Фото AFP

— Прямо мистика какая-то!

— О, мне кажется, что это как-то, да, взаимосвязано. Литература ведь в конечном результате — это то, как писатель представляет реальность. Он периодически переносит себя в рисуемый им мир, а иногда случается обратное.

Бегбедер: «Как при репутации бабника, героинщика и дебошира, я уговорил Лару поцеловать меня, а тем более выйти за меня замуж — очень долгая и тернистая история!»

— Лара младше вас почти на 30 лет — это больше, чем четверть века! Ощущали вы хоть иногда какой-то дискомфорт или, возможно, страх?

— Определенно, страх! Ощущал и ощущаю каждый день. Теперь я не хочу умирать. Я нашел лучших докторов во Франции: они пообещали, что помогут мне следить за собой так, чтобы продлить жизнь еще хотя бы лет на 30. Чтобы я мог видеть ее, любить ее.

Что сегодня читают с этим материалом?

— Союз с Ларой — это уже третий ваш брак. Какой опыт из двух предыдущих браков вы для себя извлекли, который помогает вам строить семью сейчас?

— Что я понял для себя: когда ты слишком молод, ты не можешь любить — правильно, по-настоящему. Я только с годами понял, что нужно быть благодарным за то, что ты счастлив. Нужно осознавать это, а не принимать, как должное. За это счастье нужно действительно уважать друг друга. Когда у вас что-то не заладилось с самого утра, ты не можешь просто взять и уйти, не пояснив, куда ты идешь и что с тобой происходит. В юности я наделал кучу глупых ошибок, вел себя, как парень, у которого совсем нет мозгов. Сейчас я так уже не поступаю.

Фото С. Ревера

— Многие, кто читал вашу книгу «Любовь живет три года» и смотрел экранизацию, в создании которой вы также участвовали, считают, что фильм получился куда светлее и романтичнее, чем книга. Почему вы сделали ленту настолько отличной?

— Я обожаю романтические комедии, я же француз! Люблю Вуди Аллена и Ричарда Кертиса («Реальная любовь». — Авт.) Я хотел создать что-то свое, а-ля трибьют к «Магазину за углом» (романтический фильм 1940 года. — Авт.).

Книгу я писал почти 20 лет назад, а фильм мы снимали гораздо позже. В книге — история человека, который опустошен. А в фильме этот человек встречает того, кто возвращает ему смысл жизни. Я рос, мой герой рос вместе со мной, он посмотрел на это все по-другому. Возможно, я стал еще более романтичнее? (Бегбедер смеется). Не знаю точно этого, но знаю точно, что этот фильм — это результат роста, он показывает, что люди, а точнее, их взгляды, эмоции, — непостоянны.

Ну, и в конце, как я хотел — поцелуй на фоне красивого пейзажа, когда камера удаляется и оставляет их двоих. Пробудут ли они вместе до самой смерти — уже вопрос (улыбается). Эта экранизация — другая сторона меня и книги. Можно сказать, вторая ее жизнь.

Бегбедер: «То, что Лара младше меня почти на 30 лет, породило во мне чувство страха. Теперь я боюсь умереть. Я нашел лучших докторов, которые обещают мне продлить жизнь еще хотя бы лет на 30».

— Также этим летом состоялась премьера экранизации вашей книги «Идеаль» — о русских и украинских моделях, которые работают за границей. Почему вы решили рассказать именно эту историю?

— Во-первых, скажу, что фильм получился куда более сумасшедший, чем «Любовь живет три года». И да, снова отличный от книги. Если роман очень мрачный и порой депрессивный, то лента — это комедия. Почему эта история? Потому что я, как человек творческий, люблю созерцать красоту: блондинистые волосы, голубые глаза, длинные ноги… Ух! И вот какая драма у этой красоты: ей 13 или 14 лет, она делает парочку снимков и отправляется далеко от дома и родных, в суровый мир — Нью-Йорк, Лондон или Париж, — где начинает свою взрослую жизнь. Им страшно, и при этом они стараются казаться изящными, гламурными, шикарными. И все, кто их видит, хотят быть похожими на них. Я попытался изобразить это все в современной реальности, когда каждый хочет выглядеть, как украинская модель.

— Когда вы пишете книгу, вы думаете о том, что ее в будущем экранизируют? Влияет ли это как-то на процесс?

— Нет, вообще никогда. Я создаю книги предложение за предложением. Ведь я смогу что-то изменить, когда фильм будут снимать.

Бегбедер: «Как человек творческий, я люблю созерцать красоту — все эти блондинистые волосы, длинные ноги, голубые глаза…»

— Кстати, как вообще вы пишите? Можете работать, сидя в кафе или аэропорту с ноутбуком, если пришли в голову какие-то идеи?

— Нет, никогда. При всем том, что я хорошо переношу шум (ведь я сам чаще всего его создаю), я не могу писать, когда что-то происходит вокруг меня, движется. Вернее, я могу это делать, но я, скорее всего, потом буду не до конца доволен результатом. Мне нужно уединение. У меня есть свое место для это, это вдали от суеты, от друзей, телефона, интернета, и да — все того же телевизора. Я люблю все эти новые технологии, пользуюсь ими активно, но они мне всегда мешают сосредоточиться. Будто в комнате есть кто-то еще помимо меня. Там я и работаю.

— Как вы считаете, без упоминания секса, наркотиков и скандалов можно сегодня написать бестселлер?

— Хм, пожалуй, да. «Гарри Поттер», к примеру — там же этого всего нет, верно? Да, эти вещи привлекают сейчас внимание. Но что касается меня, то я пишу об удовольствии. Во времена «99 франков» я писал: «Чуваки, веселитесь, будьте гламурными. Если машина, то люкс, если отдых, то на Сейшелах». Сейчас я такого не пишу: считаю, что если и стоит идти в ночной клуб, то заниматься там тем, чем следует — танцевать и максимум пить водку, а не то, о чем я писал во «Франках» (смеется).

Фото flickr.com/philonomad

— То есть, можно сказать, Фредерик Бегбедер остепенился?

— В какой-то мере да, но в какой-то… (Улыбается.) Я все так же люблю виски «Джек Дэниэлс» и результат его действия на организм, а он, знаете ли, бывает разным. Как мне кажется, я все еще умею веселиться и получать реальное удовольствие от жизни. В разных ее проявлениях!

Бегбедер: «Гарри Поттер» стал бестселлером и без упоминаний секса, наркотиков, скандалов. Верно? Потому я не сколько привлекаю внимание, сколько пишу об удовольствии".

— Над какой книгой вы работаете сейчас?

— Снова о том, что знаю, видел, переживал. Сейчас я работаю над книгой об изнанке телемира, ведь на ТВ я проработал почти 15 лет, уволился только в прошлом декабре. Собрал множество интересных историй! Персонаж — почти Октав из «99 франков», но уже повзрослевший.

Что сегодня читают с этим материалом?

— Последний вопрос: вы не первый и не второй раз в Киеве, с чем у вас ассоциируется этот город?

— Украинцы — смелые люди, которые умеют постоять за себя. У вас было две революции за последнее десятилетие — в 2004 и в 2014, я за всеми событиями следил и переживал. И сейчас переживаю. Такая жажда к переменам не может не импонировать! У французов революции были давно, но они их помнят, ими живут. Они тоже любят перемены. Я не считаю, что я уехал из дома куда-то далеко. Я в Европе, и мне тут нравится. А еще тут очень симпатичные люди — открытые, как я уже говорил, легкие.

За помощь в проведении интервью благодарим Издательскую группу «КМ-Букс» и сеть книжных магазинов «Буква», которые организовали визит Фредерика Бегбедера в Украину.

Источники: газета «Сегодня» и LifeGid. media

Что сегодня читают с этим материалом?

Понравилась статья? Что думаете? Расскажите нам