Штирлиц: тайна его обаяния, а также почему фильм «17 мгновений весны» с каждым годом все актуальней — под прицелом писателя Алексея Курилко.
Intro
Алексей Курилко
Мученик или предатель?
Есть мнение, что львиную долю успеха в последних двух мировых войнах обеспечивали данные, добытые этими мало кому известными людьми, вынужденными годами находиться в тылу врага, дружить с врагами, служить в окружении врагов, спать с врагами. Они были постоянно вынуждены вести двойную жизнь, а порой — прятать истинное лицо за маской до конца жизни. Тут забавный парадокс! Умение лгать, притворяться, входить в доверие, внушать симпатию, обманывать всех и вся, предавать, подставлять, красть, подглядывать, подслушивать, а если надо — убивать: вот какими навыками, помимо прочих, обязан в совершенстве обладать этот герой!
Его сложно считать хорошим, даже если учесть чистоту и благородство его цели — помочь соотечественникам одержать победу над врагом. Поэтому люди вынуждены были оговорить условность вечно возникающего противоречия, которое упрощенно звучит так: если этот плохой-нехороший человек служит нашей родине или нашему благородному делу, то он — герой, мученик, ангел прямо и лапуля. Ежели такой втерся в наши ряды и предан грязным идеалам наших врагов — он предатель, мразь, жалкий притворщик, подлец, иуда и негодяй.
Впрочем, некоторые люди понимают, что это смешно. И кому бы и ради чего ни служил такой человек, лично мне такой, скажем мягко, неприятен. Но без них уже давно не обходится ни одно государство. Я предлагаю поговорить о самом знаменитом из них в нашей стране — легендарном штандартенфюрере СС Максе фон Штирлице, чьим отцом стал несправедливо ныне рано забытый Юлиан Семенов.
Наш папаша Хэм
Не все, конечно, и далеко не всегда, но тем не менее довольно часто и не скупясь, хорошие писатели отдают полюбившимся героям всего себя самого: мысли, чувства, достоинства, недостатки, привычки, вкусы… Что бы сейчас ни говорили противники всего «совкового», как бы ни ругали и сколь бы презрительно не взирали на всю советскую литературу в целом, но Юлиан Семенов был хорошим писателем и, мне кажется, да и судя по интервью его друзей, близких и потомков, он немало отдал собственных черт своему любимому герою — Штирлицу.
Писатель Юлиан Семенов — «папа» Штирлица
Пил он много, но долгое время в своей жизни хвастал тем, что никогда не пьянеет. К сожалению, все его злоупотребления — в еде, выпивке, курении, пристрастии к женщинам и огромным порциям кофе — все это в конце концов подорвало его поистине богатырское здоровье и существенно сократили срок его и без того короткой жизни. Но ничего не поделаешь, таким уж он был человеком — любил быть первым и лучшим во всеми — прямо как и его кумир.
Да, да! В данной черте он был похож на своего кумира, которому с юности старался во всем подражать. Собственно, Юлиан Семенов по сути и был нашим совейским папашей Хэмом. Такие люди, как Хэм, не созданы для разведки. И Хэм, и Семенов, будь они и разведчиками, довольно скоро бы провалились, или, скорее всего, сами бы себя выдали во время попытки убить фюрера.
Уж такая это натура! Они бы выдали себя в попытке убить фюрера, и не ждали бы, уверяю вас, не ждали бы никаких указаний из центра, ну, а получив точные указания из центра, наверняка то и дело бы их нарушали и все делали бы по-своему.
Приказано выжить!
Штирлиц не только истинный ариец, как сказано в его характеристике, но и идеальный разведчик. Только такой сумел избегать провала в течение четверти века. Кстати, из всех возможных прототипов Штирлица, а это образ собирательный, с несколькими прототипами, ни один не смог продержаться и одной третьей столь долгого строка, как Штирлиц, — они были рассекречены гораздо раньше. А Штирлиц не только поставил рекорд среди реально служивших разведчиков, но и среди вымышленных героев он — безусловный рекордсмен. Сколько лет работал в тылу врага, избегая провала, да еще и умудрился выжить! Недаром один из романов о Штирлице так и назывался: «Приказано выжить!».
Правило разведчика. «Маленькая ложь рождает большое недоверие»
Чем обычно руководствовались власти и лично товарищ Сталин, чья логика примитивна и ясна? Они исходили из нехитрого вывода: невозможно столько лет работать в подполье без того, чтобы тебя или не убили, или не перевербовали. По себе, видать, судил отец народов, «дядюшка Джо», как называли его американцы. И не напрасно его меньше других огорчило неожиданное сообщение в 1917 году о том, что весь архив третьего отделения царской охранки сожжен дотла неизвестными революционерами. В душе он, может, ликовал даже! Но мы отвлеклись. В списке прототипов Штирлица (он же Исаев, он же Владимиров) Иосифа Джугашвили по кличке Коба точно не было.
В чем секрет обаяния Штирлица
Итак, кто же был в том списке? А вот здесь я вас удивлю! Какая разница, собственно? Их было слишком много, этих имен, слишком много. Рассказывать о каждом бегло, вскользь не имеет смысла, уж лучше вовсе не браться, чем так, для виду прикоснуться… Я не стану рассказывать о каждом из прототипов, а поставлю перед собой более интересную цель: понять, в чем же заключалось тайное обаяние именно самого Штирлица, сумевшего покорить такое огромное количество народа.
«В любви я Эйнштейн».
Бонды бледнеют на фоне всегда подтянутого и спокойного Штирлица. Почти всех жителей бывшего СССР, а равно и зрителей множества зарубежных стран, включая Германию, покорил наш полковник Исаев.
Эффект жены
Ну иностранцы — ладно. Они очарованы, помимо основных достоинств, загадочной русской душой. Хотя, думаю, во время неправдоподобной, но такой трогательной и яркой сцены молчаливого свидания разведчика с женой, которую он не видел около пятнадцати лет, а тут может лишь несколько минут раздевать… простите, разглядывать на расстоянии, куря сигарету за сигаретой. Это не сцена. Это прием по выдавливанию слез даже из бездушного чурбана.
Самая пронзительная сцена о любви
Правда, не совсем ясно: если уж нашли возможность ее привезти и есть время увидеться, чего уж не дать пару минут? Он ее так давно не видел, что дольше и не потребовалось бы. Но если во всем мире разведчиков награждают за хорошую службу, то наших — подвергают мукам: смотреть можно, но руками не трогать! Ну и демонстрация силы: дескать, смотри, она у нас, делай, как мы велим. Да после такого Штирлиц будет готов украсть у Гитлера из-под носа усы, лишь бы заслужить право на полноценное свидание. Но — шутки в сторону.
Смотрим поступки
Когда по центральному телевидению транслировался этот практически первый сериал отечественной телеиндустрии, состоящий почему-то из 12 серий, хотя фильм называется «17 мгновений весны», улицы пустели. Как и во время первой трансляции «Место встречи изменить нельзя», в стране практически до нуля опускался уровень преступности — это зафиксировано документально.
Если вдуматься, Штирлиц — герой отрицательный. Он, как я уже отмечал выше, лжет на каждом шагу, выдает себя за другого, обманывает всех, кто с ним так или иначе сотрудничает или служит, грубо говоря, он двуличный и бессердечный человек, живущий под чужим именем. Более того, он совершает поступки, страшные как сами по себе — он убивает, пусть и отвратного по всем параметрам человека, но человека, — так и по последствиям.
Ибо каждый поступок Штирлица имеет или может иметь ужасные последствия. Ну, для примера: он посылает практически на верную смерть невинного и уже сполна пострадавшего от нацистов профессора Плейшнера. И не говорите мне, будто Штирлиц не мог знать все заранее! Знать не знал, но предполагал, раз дал ему ампулу с ядом. Этот яд он дал не столько ради сострадания к возможным мукам Плейшнера, а ради собственной безопасности.
Плейшнер «Греки научили меня запивать крепкий кофе холодной водой. Хотите попробовать? — Я ни разу не пил кофе с холодной водой. — Это занятно. Контраст температуры и вкуса создает особое ощущение, и меньше нагрузка на сердце»
От любви…
Повторяю: все не просто так! До Штирлица было много других, не менее интересных фильмов о разведчиках. Однако именно Штирлицу выпала судьба стать самым знаменитым и самым любимым из всех разведчиков. В него влюблялись женщины, которые находили его обаятельным, мужественным и сексуальным, особенно в этой нацистской форме (не будем исключать и этого фактора). И даже мужчины были от Штирлица в восторге. Он импонировал им. Об этом ярче всего говорят народные стишки, частушки, анекдоты… Пары лет не прошло, а Розенбаум и Шуфутинский, каждый на свой манер, распевали: «Ей же нужен английский, „с иголочки“ лорд или тот, что в „Мгновеньях“ играет». И все понимали, о ком идет речь!
Штирлиц — радистке Кэт. «Слушай меня, девочка… Слушай и запоминай»
До анекдотов
Штирлиц же думает, анализирует, обрабатывает, предоставляет информацию к размышлению. И задумчиво, сосредоточенно, долго курит в кадре, выстраивая из спичек фигуру лисицы или ежа. Это и выбивалось из привычных рамок жанра. И обыгрывалось юмором, а значит, принималось, увековечивалось и признавалось родным, как Чапаев с Петькой, как Чебурашка с Геной, как поручик Ржевский. «Мюллер сообщил Штирлицу, что его расстреляют вместе с радисткой в понедельник. «Да, — подумал Штирлиц, — неделька будет тяжеленькая».
Борман: «Приятно, когда тебя считают дьяволом. Люди умирают — память о них остается. Пусть даже такая память»
Это дружеский смех. Не уничижительный, как над невежеством Чапая или над кобелизмом Ржевского, нет! Нам симпатичен Штирлиц! Мы дружески посмеиваемся над его сверхчеловеческими способностями, склонностью к интеллектуальной деятельности, невозмутимостью и спокойствием. Но точно знаем, что он в доску наш, один из лучших наших. «Штирлиц вышел из ресторана пьяный, упал в лужу и уснул. Он знал, что проснется ровно через восемнадцать минут. Это была привычка, выработанная годами». Или: «Мюллер с бешеной скоростью мчался в автомобиле. А рядом шел Штирлиц, делая вид, что прогуливается».
Увидеть самих себя
Основная часть наших граждан видела в фильме свою жизнь и общественное поведение большинства. Все слишком узнаваемо: и двойная мораль, и желание выслужиться, но не запятнать честь, притворство, самообман, страх и ощущение близкой катастрофы…
Дело в том, что Штирлиц был, или казался каждому второму, живущему в СССР, близким и родным человеком. Он олицетворял собой предпоследнее и последнее поколение советской эпохи — когда люди, вынужденные жить в этой стране, под властью этой партии, уже не верили и не любили ни партию, ни правительство, ни, собственно, саму страну.
Тихонов и режиссер Лиознова на съемках. «Иди, напиши пару формул, я сейчас приду!»
Наверное, в этом и состоит успех и фильма, и самого главного героя. Это не о конце Германии. Это о конце Советского Союза. Семенов не хотел, но так получилось. И хорошо! Чужое мы бы так не полюбили. А себя мы любим. Или ненавидим. Словом, это не оставляет нас равнодушными.
Дружище Мюллер. «Ясность — одна из форм сплошного обмана»
Постскриптум
И если наша страна, не дай Бог, вновь когда-то погрузится в бездну диктатуры, мы знаем, как себя вести. Как завещал великому Штирлицу мелкий Мюллер: «Истинный разведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне можно. Хе-хе-хе!». И напоследок, мой любимый анекдот: «Штирлиц, — плакала радистка Кэт, — я поняла: вы — антисемит, вы не любите евреев». Штирлиц поспешил ее успокоить: «Нет, девочка, я интернационалист. Я никого не люблю». Ну, разве он не обаяшка, этот наш дружище Штирлиц? Нет?
Не пропустите также ЧЧ: Читать. Четверг — настоящий шпионский детектив
Теория поколений Алексея Курилко. От родителей Дяди Федора до Чебурашки
7 неприятностей, которые подстерегают в Тбилиси
